Russian to English Art/Literary Poetry & Literature

– Что плачешь? – растормошила ее Шайзада посреди ночи. Марта зарылась лицом в подушку, давясь слезами.
– Не болды? Кой! Что случилось?
Шайзада обняла товарку за плечи, погладила сухой ладошкой по голове.
– Дочку вспомнила.
– У тебя еще кызымка есть?
Ущербный азийский месяц глядел в оконце. В правом углу мазанки на кошме, под шубой безмятежно спали дети – трое малышей Шайзады и Руди среди них. А женщины устроились слева на корпешке, под стегаными одеяльцами. Работа в колхозе так изматывала их, что, придя с работы домой в сумерках, кое-как, чем Бог послал накормив детей, падали в постель как подкошенные.
– Е-е-есть...
– Где? На Волге?
– На Украине.
– У кого?
– У сестры моей. Забрала к себе сразу после школы. Бедная моя Эльвирочка... Жива ли еще?
– А что? Разве у тетки ей плохо?
– Так... там же война! И где моя сестра – ничего не знаю.
– Но... немцы немцев трогать не будут.
– Те не немцы. Не наши.
– Ка-ак?!
Шайзада обняла свою жиличку крепче.
– Тише... Детей разбудишь. ***Не кличь лиха в темную ночь.*** Война кончится – все уляжется.
Так, в обнимку, женщины уснули. Месяц скатился вбок. Призрачные тени на стене исчезли. В сумрачной мазанке пахло пылью, молоком и одиночеством.